- Обычно в театре Вы играете более глубокие роли…
- На самом деле, играю разные роли. Например, исполняю Алешу Карамазова - это совсем другой образ, нежели капитан Мэшем. Именно поэтому мне было очень интересно принимать участие в спектакле «Буря в стакане воды»… Актеру хочется все время делать что-то разное, противоположное. Чтобы одна роль не походила на другую. У меня есть спектакль «Романтики» - изящная, веселая пародия на Ромео и Джульетту о том, как двое молодых людей насытились пьесой Шекспира и что с ними в итоге стало. То есть, исполняю как серьезные вещи, так и игровые.

- Вам интересны костюмные постановки?
- Да, очень интересны. Особенно, когда этой постановкой является такая замечательная пьеса, как «Стакан воды» - очень игровая, легкая, очень актерская. Я вообще с радостью согласился принять участие в этом спектакле. А учитывая замечательный сильный актерский состав…

- Какие же роли легче для исполнения: серьезные или комедийные?
- Трудно сказать. Я не выберу что-то одно. Если образно говорить, задействованы разные актерские мышцы. Да, «Стакан воды» - пьеса легкая, но играть и репетировать ее не менее сложно, чем Достоевского или Чехова. Ты просто по-разному к этому подходишь.

- Сыграть роль Алеши Карамазова – мечта практически любого актера, как Вы сами говорили. Вы исполняете роли, которые достаются далеко не каждому молодому актеру… Что еще хочется сыграть?
- Очень хочется сыграть Шекспира, потому что я его не играл вообще. Только в дипломном спектакле. Также очень хочется сыграть Чехова.

- Вы ведь уже играли Треплева?
- Да, но очень недолго, и это был «ввод». А «ввод» - это всегда немножко не твое, понимаете? Когда ты сам придумываешь роль – одно дело, а когда тебя вводят в уже готовый рисунок, ты пытаешься, конечно, его себе присвоить, но все равно это не совсем твоя работа. Конкретной роли не назову - пока не знаю, а врать не буду. Сейчас репетирую пьесу Карло Гоцци «Зеленая птичка». Это такая смесь: по жанру чем-то похоже на Шекспира, например, по трагизму (хотя у Шекспира есть и легкие вещи, но я имею в виду такие трагедии, как «Макбет»), и в то же время есть что-то от Гольдони. Мне очень интересно работать с этим материалом. Сейчас для меня главная цель – выпустить этот спектакль.

- Андрей, не хотели бы попробовать себя в роли режиссера?
- Пока нет, но не исключаю, что такое может произойти. Понимаете, это разные профессии. Те актеры, которые переходят на сторону режиссеров, на другую сторону рампы, должны очень твердо, как мне кажется, стоять на ногах в своей актерской профессии, чтобы пытаться что-то делать в режиссуре. Я в себе пока таких сил и уверенности не чувствую. Но когда-нибудь, может быть…

- Насколько серьезно Вы относитесь к своей работе в телесериалах?
- Ко всему, что делаю, отношусь серьезно. Меня часто спрашивают, что важнее, театр или кино? Трудно ответить на этот вопрос. Это по-разному и вообще другое. В кино как у актера у тебя гораздо меньше возможностей. Ты ограничен камерой, зависишь от того, как смонтируют эпизод. При этом мне безумно нравится работать в кино. Я не так уж много снимался и не могу сказать, что люблю все свои работы на экране, но какие-то мне очень дороги. Например, в «Любовнице».

- К сожалению, часто бывает так, что работа в антрепризном спектакле воспринимается столичными актерами как некий вид халтуры…
- Я никогда не буду играть в плохой драматургии, работать с неинтересным режиссером. Это основополагающие вещи. Если роль пустая, если понимаю, что у этого режиссера не научусь ничему новому, не буду участвовать в этой постановке. Моя работа не зависит от географии и неважно, какой город: большой или маленький. Вообще-то очень люблю гастроли, потому что Москва – это один зритель, а в провинции – другой. Мне интересно, как примут нашу работу. Безумно хочется приехать к вам со спектаклем «Нелепая поэмка», чтобы тюменский зритель увидел, что я еще и другим могу быть на сцене.

Полина Токубаева